Зарисовки из жизни

Мне вспоминается интереснейший персонаж из моего детства – бабка Дуся. Она, помнится, была моим конкурентом по рыбной ловле и многозначительно пыхтела, когда я занимал её прикормленное место, встав пораньше. Ей принадлежат замечательные и глубокие слова относительно поведения женщин при выборе жениха:

- Мы ж, бабы, какими дурами-то были! Мы ж как выбирали-то! – кто пляшет бойчея… А тех, кто «под лавкой сидел» мы и не замечали вовсе. Ну, а потом те, кто плясал бойчея, стали нам морду бить ловчея! И ведь не разведёшься, - позор-то какой, так и ходишь с синяками – счастьем светисся. А тот, кто «под лавкой сидел», глядишь уже и семью завёл, и детей наплодил, не пьёт, не буянит, и всё у него в рост идёт, потому что не пропивает... Дуры мы были, как есть – дуры, да вот только уже не исправишь ничего…

******

Поехала моя знакомая к сестре в Германию погостить. Пошли они в гости к кому-то, собралась компания. Привычным и традиционным русским действием является сервировка стола. Стоит она - русская женщина и шинкует морковочку, сельдерейчик, капусточку, картошечку, - салатик, значит, делает. Ловит на себе пристальный взгляд немца, но виду не подаёт, кушанье готовит. Немец не уходит, стоит, как заворожённый. Десять минут стоит, двадцать минут стоит, не дышит… Потом подходит и говорит: - Выходи за меня замуж! Барышня в ауте: - Ты ж меня вообще первый раз в жизни видишь, характера не знаешь! Немец: - Не важно, ты готовить умеешь, вообще впервые такое вижу!

******

Спрашиваю одну вертихвостку из числа уже не очень молодых, под тридцатничек: - Ты замуж-то хочешь? – Конечно хочу! – А готовить умеешь? – А, что там уметь! В микроволновку полуфабрикат бросила, кнопку нажала, и готово…

******

Когда мою крёстную выдавали замуж, получила она строгий наказ: - В чужую семью идёшь, не опозорь наш род. Чтобы никакой претензии не было, чтобы всё было выстирано, выглажено, приготовлено, чтобы чисто было везде! – не опозорь наш род. Согласно этому наказу она и прожила свою нелёгкую жизнь, никогда на неё не жалуясь, оставаясь всегда жизнерадостной и умелой. А у меня перед глазами был настоящий эталон женщины, способной из ничего сделать вкусняшку, из лоскутов ткани сотворить шедевр, способной довольствоваться малым и быть при этом счастливой, уметь поднять настроение шутками-прибаутками. Я пытался найти для себя женщину, хотя бы напоминающую по способностям крёстную. Надо ли говорить, что в нынешних условиях это совершенно невозможно, - одни звёзды кругом…

******

Знакомая мучается от неразделённой любви к одному обеспеченному кексу: уж и так его охаживает, и сяк старается, и подарки сама ему дарит недешёвые, извелась совсем, замуж за него хочет, - аж жалко её уже. А тот – всё никак, - опыт предыдущего брака внёс коррективы в деятельность мозга, и новый брак ему не нужен. Спрашиваю влюблённую и часто по этому поводу плачущую деву: - А, если бы он был инженер, что тогда? – Тогда бы я в его сторону и не посмотрела, нахрена мне нищеброд!..

******

Передо мной сидит претендент на работу. Общаемся «за жисть». Молодой человек из категории тех, кто «бабам нравится»: правильные черты лица, приятный голос, хорошее телосложение. Выясняю, почему развёлся… Парень впадает в ступор: - А я так и не понял, у нас же всё было нормально, работа была, сын подрастал, денег хватало, - живи да радуйся. Только вот жена пошла бухгалтером работать в отдел, где одни разведёнки. С той поры отношения начали резко портиться, какие-то претензии появились, чего раньше не было. А, когда судья спрашивал о претензиях ко мне, она ничего из себя и выдавить не смогла, сказала «не сошлись характерами». Всем жизнь испортила, включая себя, а зачем?..

******

Девушка Рита была превосходной: голубые глаза с оттенком детской наивности, точёная фигурка, хрустальный мягкий голос, который хотелось слушать бесконечно. Она плоховато закончила среднюю школу, учёба не была её коньком. Потом – медучилище, работа… Ничего особенного, но… Поклонников у Риты было просто невообразимое количество из всех социальных слоёв. Она с гордостью сообщала мне о том, что через час у неё первое свидание, потом второе, потом третье, - и так почти каждый день. Рассказывала о своих ухажёрах и была весьма довольна жизнью с таким-то вниманием. Казалось бы, девочка в «шоколаде», среди такого количества поклонников она выберет того, с кем безбедно проживёт свою жизнь, нарожав детей и ни в чём не испытывая нужды. И Рита выбрала. Из всего спектра самых разнообразных ухажёров она выбрала … отсидевшего уголовника. И началась её счастливая семейная жизнь. Риту стали часто видеть с синяками, которые она неумело закрашивала тональным кремом. А её благоверный муж с ножом частенько врывался в больницу, угрожая всех зарезать, кто «вожделенно» взглянул на его жену или хотя бы заговорил с ней, - практически всех мужчин из числа коллег. Через полтора месяца с момента торжественной регистрации брака мне позвонила её мама: - Рита вешалась, - услышал я в трубке её рыдающий голос, - едва успели достать из петли…

******

Будучи ещё школьником, я обратил внимание на одно интереснейшее явление. За курение в нашей советской школе преследование было жесточайшим. Отловленных с сигаретой школяров неизменно препровождали к директору, следом – вызывали родителей, боролись, как могли, с антисоциальным подростковым явлением. Среди девчонок курящих практически не было, а если и были, то исключительно из неблагополучных семей с пьющими родителями. Таких девчонок мы сторонились, считая их ущербными и непутёвыми... Иногда, за особые заслуги школы, масштабные школьные дискотеки проводились в ДК 50-летия Октября. Там учителя курильщиков не вылавливали и относились к этому явлению более снисходительно. Мужской и женский туалеты во дворце культуры находились напротив друг друга через коридор. И неизменно из мужского туалета тянулся шлейф сизого дыма, к которому уже все более или менее привыкли, воспринимая его, как явление практически неизбежное. Всё было типично: танцульки, музон, табачный дым из мужского туалета. Но тут грянула перестройка!.. И запомнилась она мне не политическими выступлениями, советами народных депутатов, развенчанием культа личности, - вовсе нет! Перестройка запомнилась тем, что с её приходом, в ходе школьной дискотеки в «Полтиннике», уже из женского туалета табачный дым начал валить в таком количестве, что убогий дымок из туалета мужского стал едва заметным, растворялся и исчезал в вулканическом «бабьем» пирокластическом потоке. Как же так, - недоумевал я, - всего лишь несколько месяцев назад никто из девчонок не курил, ну, почти никто. Что произошло?! Ведь ничего же не произошло!.. Ох, эта детская наивность… Произошла катастрофа, в ходе которой воцарилась так называемая свобода. И малолетние сучки вдохнули её полной грудью, показав свою истинную натуру. Ну, а я своими, ещё школярскими, мозгами сделал неутешительный вывод о том, насколько падка женская натура на всяческое дерьмо, когда отпускаешь вожжи...

******

Работая в сфере разработки и производства медпрепаратов, мне случалось часто ездить по командировкам. Однажды я разговорился с медиком из отдела статистики при администрации города N. – Вот, взгляни, это цена перестройки, - сказал он, протягивая мне документы с таблицами и графиками, - материалы для служебного пользования, запрещено к публикации... Издалека было видно, как некие кривые резко-экспоненциально устремились вверх, до этого вырисовывая незначительные колебания от горизонтали. Самыми крутыми подъёмами отметились кривые «венеркиных» заболеваний, затем туберкулёза и педикулёза. – Нам тут говорят, что перестройка – это здорово, все тут в эйфории пребывают, - продолжал мой визави, - а вот цифры показывают совсем иное. Перестройка – это говно. Хлебнём ещё по-полной…

******

Вдалеке передо мной идёт парочка явно не чужих друг другу: он и она лет восемнадцати. Она чем-то недовольна, бурно высказывает какие-то претензии, яростно жестикулирует, возмущается. Я догоняю их, и мне становятся слышны её визгливые недовольства:

– Нет, я тебя спрашиваю, вот почему ты её в*еб, а меня нет? Чем она лучше меня, а?

– Бу-бу-бу, – отвечает парень что-то нечленораздельное. Мне хотелось бы услышать его ответы, но не приближаюсь, чтобы не спугнуть, не нарушить столь животрепещущего и высококультурного диалога.

– А ты мог бы вначале вы*бать меня, а уж потом её?! Почему ты так не сделал? Что, она лучше? У неё слаще, да? Вы*бал бы меня первой, глядишь, и ей бы может чё досталось!

– Бу-бу-бу.

– Ну, правильно! На неё, значит, тебя хватило, а на меня – нет! Ну, здорово! Да ты импотент! – у тебя на меня не встаёт, – тебе лечиться нужно.

– Бу-бу-бу.

– Я тебя снова спрашиваю, почему ты её вые*ал, а меня не вые*ал?

Столь конструктивное общение в разных вариациях одной темы продолжается до самой остановки транспорта – километра полтора. Ах, как же это романтично и возвышенно для нашего века! – милые бранятся – только тешатся,.. ну а Тургенев – нервно курит в сторонке.

******

Лето, берег озера, отдыхающие – на песочке и в воде, многие – семьями. Между малолетними братом и сестрой происходит ссора, переходящая в лёгкую потасовку. Раздаётся вопль скудоумной мамаши этих детей:

– Не трогай её! Ты всегда должен девочке уступать, всегда, слышишь!

Мальчик останавливается в своих действиях и тут же получает серию ударов по мордашке от уже проигравшей схватку сестры. Стоит в недоумении, – уступил. От несправедливости произошедшего – даже не от боли – начинает тихонько хныкать. Сестра счастлива, – победила! – чего не сделаешь с маминой-то поддержкой. Пройдёт время, и его бестолковая мамаша будет уже не хныкать, как он сейчас, а рыдать, заламывая себе руки, когда у привыкшего уступать сыночка отрастут ветвистые рога, отожмут квартиру, отнимут деньги на содержание ребёнка от васька или не дадут видеться со своими детьми. Ну, а пока мамаша уверена в абсолютной правильности воспитания своего мальчика – будущего ресурсного донора для самок. Вы спрашиваете, откуда столько баборабов? – отсюда!

******

Вспомнился мне мой первый класс. Почему-то девочки в нём были агрессивны до умопомрачения. Они очень напоминали наглых вороватых обезьянок из любимой передачи «В мире животных», вот только были с бантиками. Я смотрел на них с недоумением, совершенно не понимая, кто и где их так научил драться, а главное – зачем, – это же девочки. Они кидались на мальчишек, драли их за волосы, отвешивали пинки, били по голове учебниками, будто соревнуясь друг с другом в злобе. Меня не трогали из-за габаритов и суровости взгляда, остальным же доставалось не на шутку, до крови из носу. Запомнился один особо знаковый эпизод, давший представление о способе избавления от этой напасти. Всё случилось на перемене.

Борька – мой тщедушный одноклассник маленького роста – в тот злосчастный момент занимался извлечением учебников из портфеля. Рядом с ним в очередной раз крутилась обезьянка, явно с недобрыми намерениями. Она уже привыкла над ним измываться, не получая отпора, – он лишь отпихивал её от себя, – этим всё и ограничивалось. Мне запомнилось её лицо, когда она драла Борьку за волосы, – просто – свирепое животное: расширенные до невообразимости глаза, сверкающие каким-то злорадством, оскал во весь рот, звуки искреннего восторга, – она явно испытывала удовольствие, причиняя боль.

В этот раз всё было не так, – девочка кинулась на него сзади, чтоб он её не увидел. Борька естественно не успел ничего разглядеть и думал, что на него напал пацан, а потому с разворота и всей дури шарахнул кулаком, куда пришлось. О-о-о! – это был воистину достойный удар, – по заслугам! Бантичная обезьяна эффектным кульбитом перелетела через одну парту и приземлилась под вторую, раскинув в полёте свои кривые ноги и сбив школьные принадлежности. Секунду спустя её визгливый рёв уже напоминал звук сирены, – казалось, что вот-вот лопнут окна в классе, – уши пришлось затыкать пальцами. Сквозь истошный вой слышались только громкие шаги бегущих на помощь несчастной девочке учительниц и воспиталок… Борьку трясли за плечи, будто пытаясь вытряхнуть из него душу, дёргали за руки то в одну, то в другую сторону, замахивались, имитируя удар. От такого количества сбежавшихся на крик здоровенных обезьян, каждая из которых была в два раза выше Борьки и в четыре раза шире, ему стало реально страшно, он втянул голову в плечи и безропотно ждал своей неотвратимой участи. Дальнейшие события того дня я помню смутно, но вот что было потом – запомнил.

На следующий день экзекуция продолжилась. В школу явилась целая делегация: сама «пострадавшая» в полном здравии, но с трогательно-обиженным личиком христианской мученицы, которую все утешали и гладили по головке: мама девочки, папа девочки, бабушка и дедушка девочки по линии мамы, бабушка и дедушка девочки по линии папы, – всего семь человек! Они устроили импровизированное следствие, опрашивая учеников о том, как дело было. Первоклашки правдиво рассказывали совсем не то, что они хотели услышать, – про то, как их любименькая доченька-внученька со всеми дерётся, начиная всегда первой, обзывается, ворует красивые закладки и учиняет прочие козни. Вердикт «следственной группы» был следующим: все мальчики класса – вруны и хулиганы, класс плохой, и делать их ангелоподобной девочке здесь нечего. Вскорости она исчезла, переведясь в другую школу, и все вздохнули с облегчением. Остальные обезьянки после того эпизода моментально притихли, быстро сообразив, что даже субтильный Борька может двинуть так, что придётся улететь под парту и оказаться там в раскоряку с задранной над головой юбкой.

С той поры прошло много лет, но этот эпизод я помню в деталях. Я запомнил даже имя и фамилию той малолетней сучки – лживой и изворотливой актриски, которая была такой кроткой и милой домашней няшей при родителях, нежно и трогательно льнула к каждому из своих старших родственников, а в их отсутствии превращалась в циничную бандитку, полную злорадства и жестокости. Очень уж она мне напомнила героиню фильма «Юленька» А.Стриженова, – видно неспроста режиссер экранизировал эту тему. И всякий раз, когда я вижу по дебилизору очередную бедную и несчастную пострадавшую от «мужа-тирана», у меня невольно возникает вопрос: – А не напросилась ли ты сама, кумушка, на крепкий кулак? Ты ведь так умеешь, так стараешься, а иногда – и очень заслуживаешь!..

******

Школа вождения, новые ученики, первое занятие. Инструктор окидывает взглядом ряды неофитов.

– О-о-о, среди нас дамы, это замечательно, – говорит он, – что ж, начнём...

Проходит первое занятие до перемены. В перерыве все девочки выпархивают курить на улицу, – для них без сигареты жизни нету, – они ведь по-настоящему этого достойны – пососать.

Инструктор, проводив девочек взглядом, цедит сквозь зубы:

– Вот, бл*ть-то! Семьдесят процентов из них водить не будут, – обосрутся, – им права нужны ни чтобы ездить, а чтобы хвастаться, тьфу!.. Ну, а те, кто всё-таки поедет!.. – лучше бы они держались за х*й, а не за руль!..

******

Я возвращался из командировки на поезде вместе со своими коллегами. Судьба-злодейка разбросала нас по разным купе, и каждый настроился коротать время до отбоя в компании незнакомых лиц. – Не горюй, – сказал мне Димон, заходя в своё купе, – если что, приходи, у меня коньячок есть, расслабимся. Я прошёл по вагону, нашёл своё место, залез на верхнюю полку, устроился поудобнее, и в голове стали всплывать эпизоды напряжённого последнего дня.

В купе вошли три матроны постбальзаковского возраста, явно подруги, и, опустив свои неохватные жопы на штатные места, продолжали ранее начатую беседу. Вечер обещал быть томным. – Что ж, будет нескучно, – подумал я, – целых три «находки для шпиона», да ещё знающие друг друга.

– А я, когда была в ресторане N, там давали то-то и то-то, – сказала первая, – вкус изумительный.

– Да это что! Вот когда я была в ресторане W, там преподносили такое! – продолжила вторая, – вам и не снилось.

– Всем вам не повезло! А вот я вкушала такие изысканные блюда в местечке Z, – приобщилась третья, – до сих пор вспоминаю с трепетом.

Начало было интригующим. Ох, не знал я, что будет дальше. А дальше было… – всё тоже самое на протяжении ШЕСТИ ЧАСОВ. Ни слова о семьях, детях, внуках, – да и были ли они у них? Ни слова о шмотках, модах, гламуре – я был бы рад уже хотя бы этому. Ни слова о певцах, актёрах, музыкантах, фильмах, театральных постановках, – никаких других бабских тем, – одна жратва, жратва, жратва, – здесь, там, вот там, за рубежом, на курортах, на дачах, в санаториях, даже в больницах, – везде! Они тарахтели без умолку, перебивая друг друга, и доказывая, что каждой из них с едой повезло больше, чем остальным, – чуть не поругались даже.

Наушников с плейером у меня тогда с собой не было, а потому не было и спасения. К концу шестого часа я, как провалившийся шпион, обезумевший от информаторов-«находок», выкинул белый флаг и пошёл сдаваться к Димону.

– Коньячок ещё есть, – спросил я дрожащим голосом.

– Даже не откупоривал, – ответил Димка.

– Наливай, иначе я их сейчас поубиваю!

Пассажиры димкиного купе вздрогнули и с интересом уставились на меня.

– К-к-кого? – разволновался коллега, открывая бутылку.

– Трёх толстожопых свиней! Они уже столько сожрали за свою бессмысленную жизнь, что их пора резать без сожаления!..

******

Взгляд вернувшейся с работы N был встревоженным, что-то её явно угнетало, – вероятно, она узнала нечто новое и паршивое, что озвучить напрямую не удастся, а высказаться так хочется.

– Я определённо знаю женщин, – начала она издалека, – их много вокруг меня, я работаю с ними и общаюсь, да ведь и я – тоже женщина. Если бы я была мужчиной, то никогда, никогда, никогда я бы не женилась! – ни при каких обстоятельствах, и ни на ком!

Похоже, последний бастион нравственности, в лице замужней сотрудницы M, пал, – подумалось мне тогда, – и девочка отправилась на скачки по х*ям, как и все остальные…

******

Мы едем в командировку на колёсах. За рулём новый шофёр – шустрый малый лет двадцати двух. Он обгоняет машины, едва не задевая их зеркалами, протискивается в малейшую лазейку между соседними автомобилями, не снижая скорости, – едет, как дышит, не испытывая никакого напряжения от почти смертельных манёвров. Я – в ауте от его вождения, – не успеваю даже пугаться и покрываться потом, – но его абсолютная невозмутимость вселяет надежду, что доберёмся живыми.

– Слышь, ты где так водить научился? В службе сопровождения президента что ли?

– Да нет. Девочек по вызову полгода развозил, – там и научился. Всегда нужно двигаться на предельной скорости, – конкуренция высокая, знаешь ли. Не доставишь ты, доставят другие, – клиенту-то пригорело потрахаться, – ждать не будет.

– Ну, тогда рассказывай, – дорога дальняя. Какие эпизоды наиболее запомнились?

– Да много чего было, всего уж и не упомнишь. Жизнь у девок насыщенная, даже весёлая, клиенты разные, иногда е*анутые, – всё, как всегда.

– Ну, а – самое-самое? Давай, не скромничай уже!

– Был случай, когда мужикам в сауну доставили малолеток, среди которых оказалась дочь одного из заказчиков. Ох, он её там и пи*дил, – визги стояли, как от резанного поросёнка! А толку? – сам же такую воспитал, сам же таких заказывал. Во время воспитательного мероприятия остальные девки голяком из сауны выскакивали, – вот было представление, прямо – шоу!

Одна из фиф дюже любила трахаться. Подъедет на РАВ-4 к базе, закроет тачку, переоденется, залезет ко мне в «жигуль» вместе с остальными, – и на б*ядки. Остальные этим зарабатывают, а ей – в удовольствие; деньги берёт конечно – на мороженое. Вернётся, снова переоденется, вся такая из себя – леди, и степенно так выезжает домой, к мужу, что машину ей купил.

Ты думаешь, этим делом девки от безденежья занимаются, с голоду пухнут? – не угадал ни разу. Им нужна лёгкая жизнь, – максимум денег при минимуме усилий, – вот и всё. Ни одна из тех, кого я развозил, дюже не бедствовала, могла бы и обойтись. Но тогда надо устраиваться на работу, ходить ко времени, уходить тоже по звонку, – а, зачем? Так-то – куда как проще. А уж потом, через несколько лет, когда женская свежесть сойдёт, – на работу и замуж! Тут главное – чтоб её клиенты в неподходящих местах не узнали, а то над мужем ржут сильно, а ей подмаргивают с намёком.

– А много ли девок на промысле?

– Там целый конвейер! Одни приходят, другие уходят, – кто-то – к новому хозяину, кто-то замуж. Всех и не упомнишь – дикая текучка кадров. Много студенток из деревень, да и городских тоже немало. Мы у них про то не спрашивали, если только сами расскажут. Одно тебе скажу: лучше совсем не жениться, чтобы потом над тобой не ржали где-нибудь за соседним столиком в кафе, когда ты туда приведёшь свою любимую и единственную!..

Автор Cliff